«Наука в Сибири» № 38 (2923) 26 сентября 2013 г. КУДА ИДЁШЬ, РОССИЙСКАЯ НАУКА? Редакционная статья, размещенная на сайте РАН 19 сентября, завершается словами: «Теперь академикам и митинговавшим все эти дни под стенами Госдумы научным сотрудникам остается только недоуменно развести руками». С. Кутателадзе Категорически не согласен. Не дело учёных разводить руками или делать срочные заказы на цаки и красные штаны в новой ситуации. Наш профессиональный долг — продолжать заниматься наукой и анализировать новые условия этих занятий. Сиянс-оккупаи приходят и уходят, а наука в стране должна остаться и останется, если руками не разводить, а выводы из произошедшего сделать и действовать осмысленно, руководствуясь не принципами «чего изволите», а базовыми вечными установками науки. Надеюсь, теперь ни у кого не осталось иллюзий по поводу добрых и злых чиновников. Учёные и чиновники — сословия разные. Стремящийся к власти учёный — противоречие в понятии, смешивание двух ремесел. Учёные не имеют никаких общих задач с чиновниками — они принадлежали разным сферам деятельности человека даже во времена, когда некоторые учёные были царями. Наука — институт свободы, а власть — инструмент несвободы, механизм реализации интересов тех или иных социальных классов и кластеров. Власть жизнь ограничивает, а наука — освобождает, раздвигает границы возможностей всех людей. Как-то эти азбучные истины тонут в иллюзиях «о последнем важнейшем разговоре» с большим или не очень временным начальником. Наука — вещь вечная, а чиновничество — структура, быстро меняющаяся. Все учёные помнят Н. Н. Семёнова и И. Е. Тамма, а членов хрущевского Президиума ЦК КПСС лишь некоторые, и те с большим трудом, ибо эта информация практически никому не нужна. Каждый чиновник — временщик. Подстраиваться под чиновников — последнее дело. Спросят — а как же Лаврентьев, а как же Соболев — примеры якобы удачного сочетания чиновника и учёного. Лаврентьева и Соболева как чиновников фактически никогда не было. Регламент чиновничьего поведения был примитивен — подчиненный и есть винтик, дурак-исполнитель. То, что Лаврентьев — выдающийся специалист по теории функций, для Хрущева не значило ничего, а Берии было всё равно, открыл Соболев какие-то обобщённые производные или нет. Соболев — академик и член КПСС; ему сказано запустить 28000 насосов для фильтрации шестифтористого ядовитого урана — ему и исполнять. Ничего с той поры не изменилось. Чтобы сохранить науку, учёные не должны подыгрывать власти в её безумных начинаниях. Кормить коров шоколадным жмыхом и оценивать научную продукцию по числу цитирований — вещи примерно одной природы. Печально, что основные источники этих идей в нашей стране — некоторые учёные, в которых трудный поиск объективной оценки исследований подменён стремлению к простым регуляторам власти (импакт-фактор тут кнут надсмотрщика очень напоминает, так как гонит толпу исполнителей туда, где все). Учёным помоложе стоило бы подумать, какие их выдающиеся организационные идеи типа импакт-факторов, борьбы за рейтинги и мегагранты перехватили чиновники, и как это стало одним из источников нынешней попытки развала Академии наук. Дошло до того, что смешение чиновничества с наукой привело к выбору в Академию начальников среднего калибра с мелкими или никакими заслугами перед наукой. Между тем Устав не предусматривает выборы в Академию за заслуги в менеджменте. Причем желание продолжить эту разрушительную для науки тенденцию нередко звучит из уст людей с известными научными заслугами, руководствующимися своими успехами времен застоя. Короче говоря, не разводить руками надо, а работать и делать выводы. Прекратить щебетать о какой-то представительной демократии в науке. Наука — тирания истины. Нельзя путать Академию наук с её Общим собранием. В Академию человек может быть избран молодым, но помрет, скорее всего, старым. Скажем, С. Л. Соболев был избран в 30 лет, а умер в 80. Ну и когда он стал вреден для Академии? Таких примеров в РАН сотни, а вот примеров грязевых вулканов, избранных за директорство и сохранивших полезность после снятия, на ум не приходит. Пожизненное членство доказало свою полезность, не позволив эффективным менеджерам расправиться с выдающимися учёными, без которых никакие институты по их специальностям просто не нужны. А вот превращать институты РАН в дома престарелых — разрушительное безумие. Академия наук — сосуд и ковчег фундаментальных знаний. Наука в России — это наука на русском языке. Учёные нашей страны сохранят науку в России при всех превратностях судьбы. Мракобесие, карьеризм, людоедство, лженаука, решение научных проблем административными методами будут локализованы и разбиты. «Пойдём на костер, будем гореть, но от убеждений своих не откажемся!» — завещал нам Н. И. Вавилов. Фото В. Короткоручко стр. 1